Еще через некоторое время я почувствовал биение сердца, апотом начало проясняться и зрение. Свет и тень, смутные формы превратились впесок и скалу. Мне стало немного холодно в некоторых местах.

Потом меня охватила дрожь, несколько минут я трясся, как влихорадке, потом дрожь прошла, и я понял, что могу двигаться.

Но я по-прежнему испытывал ужасную слабость, поэтомушевелиться пока не стал.

Я лежал и слушал — разнообразные звуки — шорохи, шуршание —они доносились откуда-то сверху и спереди.

Вскоре я стал ощущать своеобразный запах.

— Послушайте, вы уже проснулись?

Это было сказано примерно там, откуда до меня доносилисьзвуки.

Я решил, что еще не вполне готов, чтобы квалифицировать своесостояние, поэтому ничего не ответил.

Я ждал, пока мои конечности станут более живыми ипослушными.

— Нет, в самом деле, если бы вы могли дать мне знать, чтослышите меня, — послышался тот же голос. — Я очень хочу поскорее начать.

Любопытство наконец пересилило рассудительность, и я поднялголову.

А! Так я и знал!

На серо-голубой скальной полке передо мной сидел Сфинкс,тоже голубой — тело льва, большие, прижатые к телу крылья с перьями, бесполоелицо обращенное ко мне. Он облизнулся, показав мне при этом весьма впечатляющийнабор клыков, резцов и коренных зубов.

— Что именно вы хотите начать? — спросил я.

Я медленно перешел в сидячее положение и сделал несколько глубокихвздохов.

— Ну как же! Отгадывание загадок, — ответил Сфинкс. — То,что у меня лучше всего получается.

— Давайте отложим до следующего раза, — сказал я.

Я ожидал, пока перестанут бегать огненные мурашки внутримоих рук и ног.

— Извините, но я вынужден настоять на своем.

Я потер ноющее предплечье и злобно посмотрел на крылатоесущество.

Большая часть историй о сфинксах, которые я мог сейчасприпомнить, заканчивались тем, что сфинкс пожирал тех, кто был не в состоянииответить на его загадку.

Я отрицательно покачал головой.

— Я в вашу игру играть не буду.

— В таком случае вам засчитывается поражение, — с улыбкойсообщил он.

Он напряг мышцы передних лап и плеча.

— Погодите, — сказал я.

И поднял руку.

— Дайте мне минуту-две, чтобы прийти в себя. Быть может, япеременю свое решение.

Сфинкс расслабился и кивнул.

— Ладно, так будет более официально. Пускай уж будет пятьминут. Дайте мне знать, когда будете готовы.

Я поднялся на ноги и стал размахивать руками и потягиваться,тем временем пытаясь оглядеться вокруг и изучить местность.

Мы находились, похоже, на дне давно высохшего канала илиреки. Песчаное дно кое-где усеивали оранжевые, серые и голубые скалы. Прямопередо мной круто поднималась каменная стена, на выступе которой устроился Сфинкс.

В высоту она имела футов двадцать пять.

Примерно на таком же расстоянии по другую сторону днауходила вверх вторая каменная стена приблизительно той же высоты. Сухое дносправа довольно круто повышалось, а слева плавно опускалось. В трещинах кое-гдепроросли шипастые зеленые кустики. Время дня, судя по освещению, было близко ксумеркам. На бледно-желтом небе незаметно было и следов солнечного диска. Яслышал далекий посвист ветра, но движения воздуха не ощущалось. Было довольнопрохладно, но терпимо.

Неподалеку я увидел камень величиной с небольшуютяжелоатлетическую штангу.

Два неверных шага — я продолжал размахивать руками, какмельница, и разогревать мышцы — и моя рука уперлась в землю рядом с камнем.

— Вы готовы? — спросил Сфинкс, прокашлявшись.

— Нет, — сказал я, — но уверен, что вас это не остановит.

— Вы не ошиблись.

Я почувствовал необоримое желание зевнуть, и так у сделал.

— У вас наблюдается какое-то отсутствие надлежащего азарта,— неодобрительно заметил Сфинкс. — Но внимание:

В огне я поднимаюсь от земли,

секут меня и ветер и струи воды,

скоро увижу я все вещи мира.

Я молчал. Прошла, наверное, минута.

— Ну? — спросил наконец с интересом Сфинкс.

— Что «ну»?

— Вы нашли ответ?

— Ответ на что?

— На загадку, конечно!

— Я ждал. Никакого вопроса не было, только серияутверждений. Я не могу отвечать на вопрос, если мне неизвестно, что это завопрос.

Сфинкс как будто несколько растерялся.

— Э-э-э… Но такова устоявшаяся историческая форма. Вопросподразумевается в контексте. Это же очевидно, что вопрос: «Что есть я?»

— С таким же успехом это мог быть вопрос: «Кто похоронен вмогиле Гранта?» Ну, ладно, не будем спорить. Что это такое?.. Феникс, конечно,гнездящийся на земле, восставший из пламени, взлетающий в воздух все выше, воблака…

— Неправильно.

Сфинкс усмехнулся и стал готовиться к прыжку.

— Подождите, — потребовал я. — Почему неправильно? Ответподходит. Возможно, вы ждали другого, но и мой ответ не противоречит условиямзадачи. Не так ли?

Он покачал головой.

— Окончательное суждение о правильности ответа делаю я, иопределение то же делаю я.

— Тогда это просто жульничество.

— Нет!

— Предположим, я выпил половину содержимого бутылки. Онатеперь наполовину пустая или наполовину полная?

— И то, и другое одновременно.

— Согласен. Но это то же самое. Если не принимать их все.Это как с волнами или частицами.

— Ваш подход мне не нравится, — покачал головой Сфинкс. —Это даст дорогу разного рода двусмысленностям. И вообще, это может толькоиспортить весь смысл загадывания загадок.

— Это не моя вина, — сказал я, сжимая и разжимая кулаки.

— Но вы в самом деле затронули любопытный вопрос.

Я энергично кивнул.

— Но правильный ответ должен быть только один. Я так думаю.

Я пожал плечами.

— Мы живем далеко не в идеальном мире, — высказал я своемнение.

— Гм-м…

— Давайте будем считать, что это ничья, — предложил я. —Никто не выиграл, но никто и не проиграл.